Защита жилищных прав в Европейском суде по правам человека. (Практика ЕСПЧ в соотношении с правоприменением в Российской Федерации)

ЗАЩИТА ЖИЛИЩНЫХ ПРАВ В ЕВРОПЕЙСКОМ СУДЕ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА. (ПРАКТИКА ЕСПЧ В СООТНОШЕНИИ С ПРАВОПРИМЕНЕНИЕМ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

Аннотация: в статье обозначены некоторые особенности правоприменения в России практики ЕСПЧ по жилищным правам. Это позволило автору обосновать предложения по совершенствованию такого правоприменения с помощью разработки специальных разъяснений высших судов России относительно общего подхода судов к использованию в правоприменительной практике решений ЕСПЧ в жилищной сфере и посредством обозначения в Обзорах ВС РФ норм российского закона, вопросы правоприменения которых следует разрешать с использованием решений ЕСПЧ.

Ключевые слова: жилищные права, практика ЕСПЧ, правоприменение, судебная практика, приоритет международного права, Жилищный кодекс РФ.

PROTECTION OF HOUSING RIGHTS IN THE EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS. (THE PRACTICE OF THE ECHR IN RELATION TO THE ENFORCEMENT IN THE RUSSIAN FEDERATION)

Abstract: the article outlines some features of the enforcement in Russia of the practice of the ECHR on housing rights. This allowed the author to justify proposals for the improvement of such law enforcement through the development of special explanations of higher courts of Russia on the General approach of the courts to use in enforcement of the ECHR decisions in the housing sector and by means of a designation in the armed forces the norms of the Russian law enforcement issues which should be resolved with the use of the ECHR.

Keywords: housing law, practice of the ECHR, law enforcement, judicial practice, the priority of international law, the Housing code of the Russian Federation.


В начале проведения анализа практики ЕСПЧ по защите жилищного права в соотношении правоприменением в России следует отметить, что на теоретическом и практическом уровнях признается приоритет международного права перед национальным. В соответствии с нормами ч. 4 ст. 15 Основного закона России[1] общепризнанные нормы и принципы международного права с международными договорами РФ установлены частью национальной правовой системы. Это правило обозначено и в положениях ст. 9 ЖК[4].
То есть, фундаментальная особенность правоприменения в России практики ЕСПЧ по жилищным правам заключается в установлении приоритета международных договоров России и общепризнанных основ международного права.
Ратификация Россией в 1998 году основной Конвенции по защите человеческих прав (далее – Конвенция[2]) в рассматриваемой области правоприменения и признание согласно ст. 46 Конвенции[2] ipso facto юрисдикции ЕСПЧ позволяет говорить о приоритете решений ЕСПЧ для российских судов во всех сферах правоотношений, включая вопросы защиты жилищного права.
Значит, второй особенностью правоприменения в России практики ЕСПЧ по жилищным правам важно указать фактическое признание приоритета решений ЕСПЧ для системы российских судов.
Обозначенный высокий уровень легитимности в России решений ЕСПЧ реализуется множеством факторов, среди которых стоит отметить внесение в регулярные Обзоры ВС РФ специальным разделом прецедентные решения ЕСПЧ. Например, в Обзоре ВС России 2016 года №1[12] приводятся выдержки из дел ЕСПЧ по вопросам правоотношений в трудовой и уголовно-правовой сферах, а в Обзоре 2016 года №4[13] отражены тезисы решений по вопросам в административной, в гражданско-правовой, в арбитражной и в уголовно-правовой сферах правоотношений.
Таким образом, третья особенность правоприменения в России практики ЕСПЧ по жилищным правам обусловлена включением решений ЕСПЧ в регулярные обзоры высшей судебной инстанции РФ.
В этой связи в специальном Обзоре ВС РФ[14] по делам об истребовании жилых помещений у добросовестного приобретателя разъясняется:
во-первых, судам в случае рассмотрения дел обозначенной категории следует руководствоваться нормами Конституции РФ[1], ГК[3] и ЖК[4], международных договоров РФ (особенно, Конвенции[2]);
во-вторых, судам в случае рассмотрения дел обозначенной категории необходимо учитывать позиции, отраженные постановлениями КС РФ, решениями ЕСПЧ, разъяснениями совместного постановления Пленумов ВС и ВАС России №10/22[9];
в-третьих, из содержания п. 10 постановления Пленума ВС РФ №5[10] следует, что применение российскими судами Конвенции[2] необходимо осуществлять, учитывая практику ЕСПЧ, в целях избежания нарушения норм Конвенции[2];
в-четвертых, положения ст. 46 Конвенции[2] определяют обязательный характер для всех судов РФ правовых позиций ЕСПЧ, обозначенных в его окончательных решениях, которые приняты по вопросам, связанным с Российской Федерацией;
в-пятых, содержание правовых позиций ЕСПЧ, отраженных в его окончательных решениях по вопросам, несвязанным с Россией, должно учитываться российскими судами в целях обеспечения эффективной защиты человеческих прав и свобод, если обстоятельства разрешаемого судом дела аналогичны обстоятельствам, рассмотренным ЕСПЧ.
С учетом вышеизложенного, следующей особенностью правоприменения в России практики ЕСПЧ по жилищным правам представляется обязательный характер использования судами решений ЕСПЧ по вопросам российского правоприменения и рекомендательный характер применения в судах России других решений ЕСПЧ.
Вместе с этим, стоит отметить, что российскими исследователями отмечаются негативные факторы использования в России практики ЕСПЧ по жилищным правам. В частности, О. В. Макаров при обобщении особенностей соотношения практики ЕСПЧ с решениями судов РФ общей юрисдикции в жилищной сфере логично аргументирует следующие тезисы[16]:
- российскими судами по тождественным или аналогичным делам применяются различные позиции ЕСПЧ или вообще не используются какие-либо выводы ЕСПЧ;
- немало примеров подтверждает слабое внимание российского суда к правовой позиции ЕСПЧ;
- механическое воспроизведение практики ЕСПЧ во всех случаях неприемлемо;
- применение правовых позиций ЕСПЧ в ряде случаев ничего не добавило по существу для судебной практики России, но исправило допущенные судами ошибки (например, Постановлением ЕСПЧ по жалобе №58255/00[5] было удовлетворено заявление, хотя фактические обстоятельства 10-летнего проживания заявителя (Прокопович) в спорной квартире были достаточны для признания российским судом права на жилье);
- использование правовых позиций ЕСПЧ российским судом не всегда соответствует содержанию нарушенного права (например, районный суд не удовлетворил иск жителей домов[15], рядом с которыми разместилось автопредприятие ООО "Автолидер-Липецк" с автобусами, автотехникой, необходимым оборудованием в жилой зоне; при этом среди прочих доводов судом применялась позиция ЕСПЧ (дело по жалобе №55723/00[6]) о неприменимости ст. 8 Конвенции в виду отсутствия доказательств относительно фактического посягательства на частную жизнь заявителей и недостижения такого посягательства до уровня жестокости, хотя действительным основанием иска в этом случае было нарушение конституционных прав в части обеспечения благоприятной окружающей среды.